Встреча

…Я не видела эту знакомую несколько лет. Она всегда поражала меня какой-то философски-женственной мудростью, тактом и способностью во всем видеть и принимать определенную тонкую границу правильных решений и естественного ненапряженного понимания действительности...

Повстречались мы с ней снова случайно, я приехала на каникулы, и мама попросила меня сходить куда-то, и решить какие-то несложные текущие проблемки.

Нельзя сказать, что очень охотно, но согласиться пришлось, потому, что спорить было бессмысленно – все равно идти придется, но настроение будет безнадежно и надолго испорчено у всех участников спора.

На улице стояла холодная, какая-то нейтрально безразличная, замершая погода, из которой хотелось выудить хоть что-то хорошее, но она не поддавалась никакому движению, и, словно ожидая чего-то, томительно давила на грудь. Глаза беспричинно перебегали с предмета на предмет, ощупывая каждый в безуспешном поиске причины подобного необъяснимого затишья.

Я уже возвращалась домой, когда столкнулась с этой знакомой «нос к носу».

От неожиданности, мы обе, по инерции прошли еще несколько шагов, но как-то разом обернулись и вернулись поговорить.

Нельзя сказать, что мы были близкими подругами. Общались-то мы всего несколько раз. Она училась в параллельном классе, как раз в том, с которым наш класс находился в постоянном соревновательном недружелюбном соперничестве.

Для меня было непонятным и необъяснимым, почему однажды мы с ней разговорились, после чего она пригласила меня в гости, и поведала печальную историю своей любви. Причем сделала это так спокойно, что я даже не знала – почему слушателем стала именно я. Но ее природная грация, ум и неторопливая рассудительность завораживали, и я с тех пор начала здороваться с ней при встрече.

Хотя больше сцен откровения не повторялось никогда. Запомнилась кукла, сидящая на фортепиано. На мой бестолковый вопрос – даже не помню - какой именно, помню только, что касающейся этой куклы, она ответила, что кукла «в опале», потому, что ее подарил любимый, с которым она сейчас в ссоре.

Я немного слышала о том молодом человеке, который был другом этой девушки. Но я слышала о нем не только хорошее. И поэтому я была поражена – что такая девушка могла найти в таком юноше? Теперь, кажется, немного понимаю. Может быть, она нашла то, что видела она. Своими глазами, своими чувствами, своей добротой, чуткостью и умом. А был ли он таким на самом деле, судить не мне. Я его знала только поверхностно.

…И вот мы столкнулись случайно. И я вновь не поняла, почему она решила рассказать свою историю мне.

Эта девушка не производила впечатление человека, рассказывающего истории из личной жизни первому встречному. А я, как мне кажется, была для нее именно таким случайным встречным, и вряд ли моего ума хватало даже на то, чтобы понимать все, что она рассказывала. Я только старалась понять, а получилось или нет – теперь уже не разберешься.

На мои обыденные, привычные вопросы о жизни, об учебе, о личных планах, она рассказала мне невероятную историю, произошедшую с ней во время ее собственной свадьбы.

…Дело в том, что ее жених на свадьбу должен был приехать откуда-то, насколько я тогда поняла, на электричке. То ли он был студент и спешил с другого города, то ли ему куда-то срочно понадобилось выехать и он пытался как можно скорее вернуться, чтобы не опоздать к любимой... Сожалею, что не разобралась тогда толком в ее коротких фразах, но начало рассказа никак не предвещало того конца, который я услышала. А к концу рассказа мне было уже не до возвращения в его начало. Очевидно было только то, что жених спешил...

…Слушая ее немногословный рассказ, я почему-то перестала замечать остановившееся время и откровенно пронизывающий холод…

Неприхотливые фразы складывались в стук колес неторопливо ползущей по своим ежедневным делам электрички, и стук сердца, тщетно ожидающей начала церемонии бракосочетания, невесты, и нетерпеливость решившего ускорить время, жениха…

…Он не попал на свою свадьбу…

И только несколько дней спустя, (которые, даже представить себе было немыслимо, что происходило в душе несостоявшейся невесты), начала проясняться цепь роковых закономерностей ли, случайностей, но приведшая к подобному финалу…

Жених спешил. Он опаздывал. Он очень боялся не успеть и расстроить молодую будущую супругу в такой день.

Потому что это был их день – их счастливый день, когда они, наконец, соединят и сердца, и жизни. День, который начинал нечто новое в их судьбах, создавая из двух половинок одно целое. И это целое не терпело ни отлагательства, ни опозданий…

И он спрыгнул с электрички. Потому что спешил к любимой…

В этом месте я даже не сразу рискнула задать вопрос, опасаясь прервать молчаливую паузу, и страшась услышать нечто самое необратимое, в которое надо было бы поверить. Но, казалось, что, пока ты этого не знаешь, оно еще не осуществилось или осуществиться не может...

Пока знакомая переводила дыхание, я рискнула присмотреться к ее глазам. В них не стояли слезы, и не было застывшего мертвого молчания, - взгляд был светлый, призрачный, смотрящий как будто сквозь что-то чистое, солнечное, откровенное.

- И? Что? - Рискнула, я, наконец, попытать удачу и «пройти» по этому светлому лучику-взгляду.

- Его нашли не сразу. Я даже не знала, конкретно – кто и когда. Мы их потом разыскали, этих людей, и теперь они едва ли не лучшие наши друзья...

У него были сломаны обе ноги, и его, без сознания отвезли в какую-то больницу. Мы нашли его. Он выздоравливает. И я хочу сказать, что поняла одно: главное, что он жив. Я поняла еще, что у человека всегда есть возможность что-то изменить в жизни, пока он еще жив. Эта возможность становится неосуществимой, только, когда человека в живых уже нет.

Так что, никогда не следует отчаиваться и делать поспешные выводы, может оказаться, что на самом деле все обстоит совершенно иначе. И все возможно, пока человек еще не перешагнул границу смерти. Нужно только хотеть и верить. И, может быть, ждать? Кто знает? Но я верю, что все возможно, пока человек жив. И, главное, чтобы он был жив…

…Мы попрощались, и она ушла. А я пошла домой, к своему обычному каникулярному бездельничанью.

Воздух уже не давил, он звенел, пронизанный миллиардами светящихся бесшумно разлетающихся иголочек - искр.

…И только где-то рядом мягко светился островок тишины, закрытый грамотной, любящей, осторожной рукой на ключ от своего не упущенного, осуществленного, прошедшего такое необыкновенное испытание, счастья...

Март, 2005 г., Velen

Вверх