"Один в поле..."

«…Ребенок у Вас не «санаторный», хотя, это и не мое дело. Решать Вам: отпускать ее одну в санаторий или нет…» - Задумчиво ненавязчиво, будто рассуждая вслух с самой собой, проговорила врач-тренер по плаванию в маленьком детском бассейнчике, внимательно оглядывая резвящихся в нем детей. «У меня младший сынишка очень похож на Вашу девочку. Отправили его как-то раз одного в санаторий, и все закончилось через четыре дня: позвонили воспитатели, и предложили забрать ребенка домой, потому что он замкнулся в себе и замолчал. Лечились мы потом очень долго…» - Всплыло в памяти у заволновавшегося родителя, когда его ребенку, но уже существенно подросшему, предложили съездить в санаторий одному.

Однако они решились, потому что когда-то надо было начинать отпускать ребенка от себя, в так называемое «Самостоятельное плавание».

Лето.
Берег Финского залива.
Причудливые деревья.
Песок, щедро обдуваемый свежим ветром.
И взволнованный первым длительным расставанием родитель, нервно поправляющий на ребенке то футболку, то волосы….

Группка детей, привыкшая к самостоятельности, подобравшаяся в основном из тех, кто давно мнит себя «вольными», несколько косится на держащегося в сторонке, «домашнего».

«Неформал», - дружно «крестят» они того, кто ни в друзья к ним не набивается, ни врагом быть им не собирается, да и одет весьма скромно.

«Я буду приезжать», - торопливо прощаясь, обещает родитель, когда воспитатели настойчиво напоминают родителям о необходимости окончательно удалиться.

…«А почему твоя мама к тебе так часто ездит?» - Скосились на вернувшуюся после прогулки, с посетившим ее очередной раз родителем, девочки по палате.

«Да она проездной билет на электричку купила, и сказала, что пока его стоимость не окупится, будет ездить», - отшутился от них посвежевший после общения с родным человеком ребенок.

«Все равно, не понимаем», - продолжали допытываться девчонки: «Зачем?»

«Отстаньте от нее. Ну, ездит к ней мама, и ездит. Вам-то - что? Ко мне, вон, всего один раз родители приехали, и их, похоже, не очень волнует, что я по ним тут скучаю», - Вступилась за нее тезка. «Не обращай внимания», - предложила она дружбу «неформалу».

Девочки, действительно, были тезками и быстро сдружились.

Помимо полагающихся процедур, направленных на восстановление потраченного «на жизнь», здоровья, детям предложено множество самых разнообразных занятий, в которых, «хочешь, не хочешь», но принимать участие приходится.

Детишки довольно быстро сплачиваются в коллектив, душой которого, равно как и позитивной направляющей силой, служат взрослые.

И подготовка к концерту, традиционно завершающему время пребывания детей вместе, и дружные «посиделки», вместо «тихого часа», и отлынивание от надоедливых процедур: все смешивается в один сплошной ералаш, который уложится в восприятии уже после приезда домой, а пока дети в нем только участвуют, непосредственно и искренне чутко реагируя на каждое изменение обстоятельств….

Утро.
Суббота.
В палату, расплываясь улыбкой, впархивает мама: «Приветствую всех. Как дела? Я на ваше выступление не опоздала?»

«У нас выступление еще только через час. Мы танцуем восточный танец. Правда, костюмы получились красивые?» - Хвастаются те из девочек, кто уже привык к частому посещению чужого родителя и вполне освоился с возможностью вести с ней непринужденную беседу.

«Костюмы – да. А что у вас с макияжем?» - Оглядывая окружающих «танцовщиц», - старательно скрывает непроизвольный смех мама. «Кого нормально накрасить, чтобы вы со сцены лучше смотрелись?», - предлагает она тем, кто готов решиться на эксперимент.

Личики разные.
В одном хорошо выделяются большие карие глаза: их выразительность остается только подчеркнуть, и достаточно.

Другие глаза зеленые, чуть прикрывшиеся туманом, но пропорциональные по размеру с губами: значит, акцент можно сделать на восточном мотиве танца.

И так далее.
Время бежит быстрее, чем мелькают тонкие макияжные кисточки над лицами.

Те, кто уже волшебно преобразился, гуляют по коридору, притягивая завороженные взгляды мальчиков.

Гордо задрав носики, покачивают бедрышками, репетируя танец, пожимают плечиками, свысока, чуть небрежно, купаясь зачарованно в колдовстве красоты и изящества.

«Все? Больше некого? Всех остальных их «боевая раскраска» устраивает?» - Запыхавшись от столь быстрого ритма нанесения макияжа, придирчиво оглядывает мама окружающих девочек.

«Нам уже давно бежать надо», - поясняет неловкое молчание оставшихся, ее ребенок. «А себя накрасить ты не забыла?»

«Некогда. Потом как-нибудь. Бежим на концерт», - торопится родитель, вслед за убежавшими выступающими.

Концерт.

Поражает волнение воспитателей, выступающих в числе первых, с песней.

Голос ведущего подрагивает.

Нестройной шеренгой педагоги и воспитатели поднимаются на сцену с двух сторон.
Выступление. Ноги некоторых нервно перетаптываются на месте.
Некоторые замерли, только напряженная улыбка и попытка спрятать куда-нибудь руки выдает усиленное стремление справиться с волнением и довести выступление до удачного финала.

Аплодисменты.
Поддерживающие, ободряющие: «Смелее! У вас получится! Не все же Вам только руководить! Вот и представился повод поволноваться, почувствовать себя «человеками», такими же, как и подопечные дети, только чуть выросшими!»

«…У меня потом девочки спрашивали: «Почему ты их накрасила?» Я ответила: «Чтобы им было приятно». Правильно?» - Поинтересовался ребенок у мамы, на всякий случай, понимая, что другого ответа быть и не может, но, желая уточнить правильность понимания действий родителя.

«Все правильно. А то накрасились так, что смотреть страшно. Им же со сцены выступать. Зато ты видела, как мальчики ошеломленно на них смотрели?»

«Ты еще не знаешь, что потом было! Им всем свидания назначили, и на дискотеке они ни минуты свободными не стояли! Не снимали макияж до самого сна. Видела бы ты их расстроенные лица, когда пришло время умываться…», - делился впечатлениями с вновь посетившим ее родителем довольный и гордый ребенок.

«…Сегодня у нас последняя дискотека. Девчонки интересуются: «Почему ты меня не накрасишь?», - смеясь, взбирался ребенок рядом с родителем на небольшой пригорок за территорией санатория, получив возможность гулять где угодно, отпущенный под ответственность приехавшей мамы.

«На твое лицо сложно нанести макияж, чтобы не испортить его природную привлекательность…» - Хмыкнула, придирчиво рассматривая лицо ребенка, мама. «А впрочем... Давай попробуем…. Пригласишь того мальчика, которому ты нравишься, на «белый» танец?» - Шутя, подначила она юношескую не смелость, вытаскивая принадлежности для макияжа из сумочки.

«Я боюсь», - Честно залился румянцем подросток, усаживаясь, впрочем, на ближайший пенек и подставляя лицо внимательному маминому осмотру: «С чего бы здесь начать?».

«Можно подумать, что он не боится», - заулыбалась мама, подтрунивая над робостью подростков, и приступая к таинству создания образа, не противоречащего внутреннему содержанию личности….

…Вот и все.
Сегодня последний завтрак и детей можно забрать.

Немного устав от стремительной гонки, родитель тихонько бредет по лесу, по тропинке, привычно выстилающей свой путь опавшими хвоинками от станции к санаторию. Задумчиво рассматривает окружающую природу: «Красиво тут. Тихо и хорошо. И свой смелый шаг навстречу чему-то новому мы сделали. Маленький, едва заметный шажок на неизвестном пути. Есть еще несколько минут, можно посидеть на пеньке. Оглядеться…».

…Как бы она внутри ни храбрилась, все равно неловко чувствовать себя «неформалом», когда ты - «один в поле воин».
И страшно прослыть чудаком или человеком со странностями.
И некому объяснить, что не можешь иначе.
И боязно перешагивать через это состояние всякий раз, когда жизнь тебя ставит перед очередным выбором: «Кого предать: свой страх и сомнение, или человека, который в тебе нуждается?»

…«Вон, к кому-то мамы чуть ли не каждый день приезжали», - Обиженно выговаривают детишки разбирающим их по домам, родителям. «А нас - только привезли, и только забрали…»

И юный «неформал», в глубине души поначалу немного стеснявшийся назойливого неугомонного «неформала постарше», свободно вздыхает, сочувствующе оглядывая бывших подруг по палате, и гордо вышагивает навстречу своему неуправляемому родителю, так и оставшемуся при своем мнении, что есть на свете нечто дороже денег, даже, когда денег нет.

Апрель, 2007 г. Velen

Вверх