|
|
|
Твои четыре
грамма … Они столкнулись на выходе из магазина… Пустые глаза вонзились в замеревшую от внезапно хлынувшего ужаса, душу, и больше не отпускали… Попытки выскользнуть из поля зрения ни к чему не приводили. - Что Вам нужно? - Твои четыре грамма… - усмехнулись глазницы-водовороты… В голове вспышкой пронеслись отрывки из какой-то телепередачи, в которой говорилось о том, что какие-то ученые, взвесив тело человека до смерти и после нее, обнаружили необъяснимую разницу в весе - в четыре грамма. Было выдвинуто предположение, что недостающие граммы - это покинувшая тело субстанция, по непроверенным данным – душа. Тогда, эта информация просто заинтересовала и запомнилась… Сейчас в это почему-то поверилось… Внутри все сжалось... Ноги непроизвольно оттолкнулись от земли, туловище каким-то неуловимым образом резко изменило свое положение, взмыло вверх, и устремилось прочь с нарастающей скоростью… …Странное чувство полета – без наслаждения от самого полета и возможности свободно парить над землей ... …Без особого напряжения сзади следовал обладатель глаз-гробниц. Его смех сопровождал неотступно: стлался отхватываемыми кусками надежды, поглощаемыми кусками пространства, загоняя добычу на крохотный пятачок поражения - чтобы сдаться. «…Если найдется тот, кто любит тебя по-настоящему, и он заступится за тебя…» - Дальше не было сил дослушать… Траектория полета резко изменилась, метнулась, вихрем перенося трепещущую, доверчивую память к любимым когда-то людям… На мгновение замирая рядом с каждым из них, она видела, как по очереди неминуемо гасли огоньки-чувства, в которые она когда-то верила… Свободный кусочек пространства сжался до небольшого цветистого садика на возвышении, окруженного низкой ажурной оградкой. Даже не оградкой вовсе, а так, украшением, не позволявшим кустарникам и цветам выползать на дорожку. Посередине, на веселой лужайке, играла девчушка. Маленькая, беззащитная, жизнерадостная, внимательно и сосредоточенно разглядывающая ползущую по листочку букашку. Лететь было больше некуда. Взгляд беспомощно скользнул по пространству, пошарил в памяти – совсем немного угасших пятнышек, а все остальное – большая гладкая черная пустота, - немая, беззвучная, подступившая вплотную, и беспощадная… Под ногами хрустнул гравий. Оградка – едва до колена. «Нет! Я не полечу туда. Там ребенок. Она – еще ребенок. Я не могу поставить ее под удар. Нет!.. » …Прутик оградки… завитушка незатейливого металлического узора… Темнота чавкнула, хлюпнув сзади, выпятив щупалец – мерзкий, требующий живого... Ощущения склизкой неотвратимости, безликой прожорливости, насмешливой неразборчивости и омерзительной всеядности надвинулись вплотную и захлестнули сознание… …Взвизгнув, она метнулась через оставшееся препятствие и, без оглядки понеслась вверх по склону. Внизу булькнула, сомкнувшись, голодная масса, едва скользнув языком по выпорхнувшей добыче… Девчушка заметила какое-то движение внизу у деревьев, поискала глазами – кто там?, поднялась во весь свой маленький ростик и звонким ясным и чистым голоском несколько раз настойчиво позвала к себе, всем видом приглашая на свою полянку… За малюсенькой оградкой, как за непреодолимой стеной бесновалась и бушевала ярость, волнами поднимаясь и бросаясь на невидимую преграду... Полет как-то неуловимо превратился в торопливые, запыхавшиеся привычные шаги – навстречу ребенку… …Вокруг стало тихо… Едва слышно шелестела трава… Слух ясно различал пение птиц… Ласковая шаловливость ветра была чуть приправлена терпким запахом свежей травы и нежным ароматом цветов… …В голосе ребенка все явственнее звучала тревога… И теперь уже ясно и четко можно было разобрать,
что девочка громко и настойчиво повторяет всего одно слово: «Ма-ма!..»
|
