|
|
|
Чавк-чавк... Мелкие зубки смачно вонзились в плоть… Чавк-чавк-чавк… Чудовище не спеша жевало то, что еще минуту назад было человеком. На месте, где стояла жертва, остались стоять только часть ног… Чавк-чавк-чавк… Ноги самое хрустящее. Косточки так и хрустят на зубах…Чавк-чавк-чавк… Кровь капала с морды охотника, но он этого не замечал. Его интересовали только оставшиеся жертвы. Их было еще трое: отец и двое детей. Мать он только что начал жевать… Чавк-чавк-чавк… Еще немного пожевав, монстр задумался: глотать это невкусное месиво не хотелось, выплевывать – жертва могла собраться заново… Еще немного подумав, хищник достал пакетик и выплюнул туда кашицу. Плотно закрыв пакет, охотник окинул мрачным, брезгливым взглядом оставшихся в живых. Чавк-чавк-чавк… Дети попались особенно невкусные. Чавк-чавк… И маленькие... Чавк… Выплюнув комочек того, что когда-то было живым существом, монстр опять задумался. Посмотрев на первый мешочек «с матерью» и на второй «с ребенком», хищник выдал: - Ну, что ж, я – чудище что ли, какое-то?! Не будем разрывать маму с ребенком… - с этими словами, он смешал оба пакетика в один. Неприветливая масса закопошилась, заерошилась – плоть одного явно отказывалась принимать плоть другого. Еще через час в пакетике было уже все семейство. Монстр с интересом рассматривал, как субстанция «матери» отказывается находиться рядом с «ребенком»; как «отец» поглощает другого «ребенка»… … Ангел выключил изображение и грустно вздохнул: «Сколько раз можно повторять людям, не делайте зло! За все надо отвечать! И если не сейчас, то потом, позже и в гораздо больших объемах….» … А пакетик с «семьей» перекочевал на
одну из полок, украшавших кабинет чудовища…
|
